Неточные совпадения
Притянули его железными цепями к древесному
стволу, гвоздем прибили ему руки и, приподняв его повыше, чтобы отовсюду был виден козак, принялись тут же раскладывать под
деревом костер.
Мшистые
стволы упавших
деревьев, ямы, высокий папоротник, шиповник, жасмин и орешник мешали ей на каждом шагу; одолевая их, она постепенно теряла силы, останавливаясь все чаше и чаще, чтобы передохнуть или смахнуть с лица липкую паутину.
Забив весло в ил, он привязал к нему лодку, и оба поднялись вверх, карабкаясь по выскакивающим из-под колен и локтей камням. От обрыва тянулась чаща. Раздался стук топора, ссекающего сухой
ствол; повалив
дерево, Летика развел костер на обрыве. Двинулись тени и отраженное водой пламя; в отступившем мраке высветились трава и ветви; над костром, перевитым дымом, сверкая, дрожал воздух.
Клим кивнул головой, тогда Маракуев сошел с дороги в сторону, остановясь под
деревом, прижался к
стволу его и сказал...
Клим облегченно вздохнул. За ворот ему вползла какая-то букашка и гуляла по спине, вызывая нестерпимый зуд. Несколько раз он пробовал осторожно потереть спину о
ствол березы, но
дерево скрипело и покачивалось, шумя листьями. Он вспотел от волнения, представляя, что вот сейчас Макаров встанет, оглянется и увидит его подслушивающим.
Что это за чудовищный
ствол красного
дерева!
Внизу, вокруг
ствола и вдоль, огибали его и врастали в
дерево толстые растительные веревки; кверху они тонки, как нитки.
Я побежал к речке, сунулся было в двух местах, да чрез лес продраться нельзя: папоротники и толстые
стволы красного
дерева стояли стеной, а лианы раскинуты, как сети.
У одного зелень была не зеленая, а пепельного цвета, у другого слишком зеленая, как у молодого лимонного
дерева, потом были какие-то совсем голые
деревья с иссохшим серым
стволом, с иссохшими сучьями, как у проклятой смоковницы, но на этом сером
стволе и сучьях росли другие, посторонние кусты самой свежей весенней зелени.
Как ни привык глаз смотреть на эти берега, но всякий раз, оглянешь ли кругом всю картину лесистого берега, остановишься ли на одном
дереве, кусте, рогатом
стволе, невольно трепет охватит душу, и как ни зачерствей, заплатишь обильную дань удивления этим чудесам природы. Какой избыток жизненных сил! какая дивная работа совершается почти в глазах! какое обилие изящного творчества пролито на каждую улитку, муху, на кривой сучок, одетый в роскошную одежду!
Часов в 9 утра мы снялись с бивака и пошли вверх по реке Билимбе. Погода не изменилась к лучшему.
Деревья словно плакали: с ветвей их на землю все время падали крупные капли, даже
стволы были мокрые.
Старик таза тоже отказался лезть на
дерево. Тогда я решил взобраться на кедр сам.
Ствол его был ровный, гладкий и с подветренной стороны запорошенный снегом. С большими усилиями я поднялся не более как на три метра. У меня скоро озябли руки, и я должен был спуститься обратно на землю.
Ночь была ясная. Одна сторона реки была освещена, другая — в тени. При лунном свете листва
деревьев казалась посеребренной,
стволы — белесовато-голубыми, а тени — черными. Кусты тальника низко склонились над водой, точно они хотели скрыть что-то около своих берегов. Кругом было тихо, безмолвно, только река слабо шумела на перекатах.
Я, признаюсь, не слишком люблю это
дерево — осину — с ее бледно-лиловым
стволом и серо-зеленой металлической листвой, которую она вздымает как можно выше и дрожащим веером раскидывает на воздухе; не люблю я вечное качанье ее круглых неопрятных листьев, неловко прицепленных к длинным стебелькам.
Их статные, могучие
стволы великолепно чернели на золотисто-прозрачной зелени орешников и рябин; поднимаясь выше, стройно рисовались на ясной лазури и там уже раскидывали шатром свои широкие узловатые сучья; ястреба, кобчики, пустельги со свистом носились под неподвижными верхушками, пестрые дятлы крепко стучали по толстой коре; звучный напев черного дрозда внезапно раздавался в густой листве вслед за переливчатым криком иволги; внизу, в кустах, чирикали и пели малиновки, чижи и пеночки; зяблики проворно бегали по дорожкам; беляк прокрадывался вдоль опушки, осторожно «костыляя»; красно-бурая белка резво прыгала от
дерева к
дереву и вдруг садилась, поднявши хвост над головой.
Позади них виднелся коренастый
ствол осокоря, потом черная береза, за ней — ель и пихта, граб, пробковое
дерево, желтый клен и т.д.
Обыкновенно древесные
стволы служат опорой для ползучих растений, которые стремятся вверх к солнцу; они так сильно вдавливают свои стебли в кору
деревьев, что образуют в ней глубокие рубцы.
Некоторые
деревья поражали своей величиной. Измеренные
стволы их в обхвате на грудной высоте дали следующие цифры: кедр — 2,9, пихта — 1,4, ель — 2,8, береза белая — 2,3, тополь — 3,5 и пробковое
дерево — 1,4 м.
Он описывает болота, непроходимые трясины, отвратительную почву и леса, где, «кроме громадных, стоящих на корню
деревьев, почва нередко усеяна огромными полусгнившими
стволами, свалившимися от старости или от бурь; между
стволами у корней
деревьев торчат часто кочки, заросшие мхом, рядом с ними ямы и рытвины».
Хотя нельзя оспоривать, что для уменья хорошо стрелять нужны острый, верный глаз, твердая рука и проворство в движениях, но эти качества необходимы только при стрельбе пулею из винтовки или штуцера; даже и это может быть поправлено, если стрелять с приклада, то есть положа
ствол ружья на сошки, забор или сучок
дерева; стрельба же из ружья дробью, особенно мелкою, требует только охоты и упражнения.
Не говорю о том, что крестьяне вообще поступают безжалостно с лесом, что вместо валежника и бурелома, бесполезно тлеющего, за которым надобно похлопотать, потому что он толст и тяжел, крестьяне обыкновенно рубят на дрова молодой лес; что у старых
дерев обрубают на топливо одни сучья и вершину, а голые
стволы оставляют сохнуть и гнить; что косят траву или пасут стада без всякой необходимости там, где пошли молодые лесные побеги и даже зарости.
Сломленные бурею и подмытые весеннею водою
деревья местами преграждают ее течение, и, запруженная как будто плотиною, она разливается маленьким прудом, прибывая до тех пор, пока найдет себе боковой выход или, перевысив толщину древесного
ствола, начнет переливать чрез него излишнюю, беспрестанно накопляющуюся воду, легким шумом нарушая тишину лесной пустыни.
Я никогда не мог равнодушно видеть не только вырубленной рощи, но даже падения одного большого подрубленного
дерева; в этом падении есть что-то невыразимо грустное: сначала звонкие удары топора производят только легкое сотрясение в древесном
стволе; оно становится сильнее с каждым ударом и переходит в общее содрогание каждой ветки и каждого листа; по мере того как топор прохватывает до сердцевины, звуки становятся глуше, больнее… еще удар, последний:
дерево осядет, надломится, затрещит, зашумит вершиною, на несколько мгновений как будто задумается, куда упасть, и, наконец, начнет склоняться на одну сторону, сначала медленно, тихо, и потом, с возрастающей быстротою и шумом, подобным шуму сильного ветра, рухнет на землю!..
— Когда тетеревята подрастут еще побольше и начнут понемногу мешаться, то уже чаще, особенно если место голо, поднимаются целою выводкой и начинают садиться на
деревья: иногда на разные, а иногда все на одно большое
дерево; они садятся обыкновенно в полдерева, на толстые сучья поближе к древесному
стволу, и ложатся вдоль по сучку, протянув по нем шеи.
Большинство старых
деревьев было дуплисто, с теневой стороны густо покрыто мхами вперемежку с лишайниками. Некоторые лесные гиганты, поверженные в прах, превратились в рухлядь. На гниющих телах их нашли себе приют другие растения. Только сучья погибших великанов, сотканные из более плотного материала, чем обычная древесина, продолжали еще сопротивляться всесокрушающему времени и наподобие нарочно вбитых в
ствол клиньев торчали во все стороны из гнилого валежника.
Я удвоил внимание и вскоре увидел на том же
дереве, но выше, небольшое животное, сидевшее на ветке у самого
ствола.
Рекогносцировка, видимо, его успокоила, потому что он повернулся и пошел обратно по ветке, затем опустился немного по
стволу до следующего сука и здесь через небольшое отверстие скрылся в дупле
дерева.
Следы недавно сбывшей воды везде были приметны: сухие прутья, солома, облепленная илом и землей, уже высохшая от солнца, висели клочьями на зеленых кустах;
стволы огромных
деревьев высоко от корней были плотно как будто обмазаны также высохшею тиной и песком, который светился от солнечных лучей.
Наконец Сергей выбился из сил. Сквозь дикий ужас им стала постепенно овладевать холодная, вялая тоска, тупое равнодушие ко всякой опасности. Он сел под
дерево, прижался к его
стволу изнемогшим от усталости телом и зажмурил глаза. Все ближе и ближе хрустел песок под грузными шагами врага. Арто тихо подвизгивал, уткнув морду в колени Сергея.
Они подходили уже к месту пикника. Из-за
деревьев было видно пламя костра. Корявые
стволы, загораживавшие огонь, казались отлитыми из черного металла, и на их боках мерцал красный изменчивый свет.
Шурочка поспешно шла к нему — легкая и стройная, мелькая, точно светлый лесной дух, своим белым платьем между темными
стволами огромных
деревьев.
Княгиня Вера обняла
ствол акации, прижалась к нему и плакала.
Дерево мягко сотрясалось. Налетел легкий ветер и, точно сочувствуя ей, зашелестел листьями. Острее запахли звезды табака… И в это время удивительная музыка, будто бы подчиняясь ее горю, продолжала...
Через несколько часов лес начал редеть. Меж
деревьями забелела каменная ограда, и на расчищенной поляне показался монастырь. Он не стоял, подобно иным обителям, на возвышенном месте. Из узких решетчатых окон не видно было обширных монастырских угодий, и взор везде упирался лишь в голые
стволы и мрачную зелень сосен, опоясывавших тесным кругом ограду. Окрестность была глуха и печальна; монастырь, казалось, принадлежал к числу бедных.
Пестрые дятлы продолжали цепляться за мшистую кору древесных
стволов, повертывали свои красные головы на пришельцев и опять принимались стучать в сухое
дерево.
Не торопясь да Богу помолясь, никем не видимые, через поля и овраги, через долы и луга, пробираются они на пустошь Уховщину и долго не верят глазам своим. Стоит перед ними лесище стена стеной, стоит, да только вершинами в вышине гудёт.
Деревья все одно к одному, красные — сосняк; которые в два, а которые и в три обхвата;
стволы у них прямые, обнаженные, а вершины могучие, пушистые: долго, значит, еще этому лесу стоять можно!
Вышли в сад. На узкой полосе земли, между двух домов, стояло десятка полтора старых лип, могучие
стволы были покрыты зеленой ватой лишаев, черные голые сучья торчали мертво. И ни одного вороньего гнезда среди них.
Деревья — точно памятники на кладбище. Кроме этих лип, в саду ничего не было, ни куста, ни травы; земля на дорожках плотно утоптана и черна, точно чугунная; там, где из-под жухлой прошлогодней листвы видны ее лысины, она тоже подернута плесенью, как стоячая вода ряской.
Реяли молнии; с грохотом несся удар за ударом, и вдруг Туберозов видит пред собою темный
ствол дуба, и к нему плывет светящийся, как тусклая лампа, шар; чудная искра посредине
дерева блеснула ослепляющим светом, выросла в ком и разорвалась.
Она остановилась около
дерева и оперлась спиною об его
ствол, вся бледная, с бессильно упавшими вдоль тела руками, с жалкой, мучительной улыбкой на губах. Ее бледность испугала меня. Я кинулся к ней и крепко сжал ее руки.
Дальше под буквой Д изображено
дерево, в
ствол которого вставлен желоб, и по желобу течет струей в бочку жидкость. Подписано: «Добро. Деревянное масло».
Попадают такие налимы, что отрывают толстые шнурки: очевидно, что лучше привязывать их к кусту или сучку
дерева (только не ольховому, ибо он сейчас переломится или оторвется от
ствола), которое имеет гибь.
Вода и льдины ходили уже поверх кустов ивняка, покрывающих дальний плоский берег; там кое-где показывались еще ветлы: верхняя часть дуплистых
стволов и приподнятые кверху голые сучья принимали издали вид черных безобразных голов, у которых от страха стали дыбом волосы; огромные глыбы льда, уносившие иногда на поверхности своей целый участок зимней дороги, стремились с быстротою щепки, брошенной в поток; доски, стоги сена, зимовавшие на реке и которых не успели перевезти на берег, бревна, столетние
деревья, оторванные от почвы и приподнятые льдинами так, что наружу выглядывали только косматые корни, появлялись беспрестанно между икрами [Льдинами.
Илья повторил клятву, и тогда Яков отвёл его в угол двора, к старой липе. Там он снял со
ствола искусно прикреплённый к нему кусок коры, и под нею в
дереве открылось большое отверстие. Это было дупло, расширенное ножом и красиво убранное внутри разноцветными тряпочками и бумажками, свинцом от чая, кусочками фольги. В глубине этой дыры стоял маленький, литой из меди образок, а пред ним был укреплён огарок восковой свечи.
Прислонясь спиной к
стволу клёна, Лунёв смотрел на могилу убитого им человека. Он прижал свою фуражку затылком к
дереву, и она поднялась у него со лба. Брови его нахмурились, верхняя губа вздрагивала, обнажая зубы. Руки он засунул в карманы пиджака, а ногами упёрся в землю.
Толкнув ногами землю, он подпрыгнул вверх и согнул ноги в коленях. Его больно дёрнуло за ушами, ударило в голову каким-то странным, внутренним ударом; ошеломлённый, он всем телом упал на жёсткую землю, перевернулся и покатился вниз, цепляясь руками за корни
деревьев, стукаясь головой о
стволы, теряя сознание.
Мороз выжал влажность из древесных сучьев и
стволов, и кусты и
деревья, даже камыши и высокие травы опушились блестящим инеем, по которому безвредно скользили солнечные лучи, осыпая их только холодным блеском алмазных огней.
Уныло и длительно заскрипят
стволы и ветви
дерев, и на открытой опушке тоскливо зашуршит сгорающий, свернувшийся дубовый лист — до новой весны всю долгую зиму он будет цепляться за ненужную жизнь, крепиться безнадежно и не падать.
Наконец рыбы рассказывают ей, что гроб волнами отнесло в море и прибило к Библосу, где вокруг него выросло громадное
дерево и скрыло в своем
стволе тело бога и его плавучий дом.
Он будет цепляться капканом за
деревья, да и охотник может прятаться от него за всяким
стволом большого
дерева.
Ястреба вьют, или кладут, свои гнезда в лесу из мелких прутиков, на толстых
деревьях, всегда на одном из главных сучков и близ самого древесного
ствола; самки кладут по четыре, а чаще по три яйца; во всякой выводке есть один чеглик.
Хорьки живут по полям в норах и в них выводят детей, числом от трех до четырех; вероятно, зимою земляные летние норы заносятся снегом, и тогда хорьки живут в снежных норах или под какими-нибудь строениями: мне случилось один раз найти постоянное, зимнее жилье хорька под толстым
стволом сломленного
дерева; он пролезал под него сверху, в сквозное дупло.